На главную/ Поэзия/ Публицистика/ Об авторе /Фото/ Контакты

Служение Богу и Церкви

Между понятиями «профессия» и «служение», при всей их синонимичности, существует определенная разница. Увидеть ее несложно, достаточно просто сопоставить со словом «священник» какое-нибудь другое, например, «педагог». Если посвящение себя учительству, можно назвать одновременно и профессией и, в торжественном смысле, служением человечеству, то занятие духовных лиц обозначается только вторым понятием. О чем это говорит? К священническому подвигу люди призываются Самим Господом, и Его волю они выполняют, когда совершают церковные службы, проповедуют, окромляют паству. А какие высокие – для нашего грешного общества – нравственные требования предъявляются к священникам и сколько душевного труда они прилагают к себе и окружающим в течение всей жизни!
В нынешнем году у настоятеля домового храма в честь Вознесения Господня в селе Большое Гагино протоиерея Николая Калинина будет 30 лет хиротонии. За его плечами огромный опыт, он не понаслышке знает трудности, с которыми сталкивается священник. Мы попросили отца Николая рассказать о своей жизни, чтобы дать читателям пример беззаветного служения Богу и Церкви.

- Батюшка, вы сами пришли к вере или вас воспитали в православном духе родители?

Я был крещен еще младенцем, хотя и родился в 40-ом году, в разгар атеистических компаний. Дело в том, что мой дед был священником нижегородской епархии, и этот факт имел огромное значение для всей нашей семьи. Я лично не знал дедушку - в ходе чистки 37-го года его вместе с другими священнослужителями арестовали, но мне много рассказывала о нем бабушка. Именно на ее плечи пало мое воспитание, ведь когда началась Великая Отечественная война, отец ушел на фронт , а мама была вынуждена все свое время отдавать работе. Бабушка научила меня молитвам, водила в храм, даже сшила мне маленькую епитрахиль для игр в священника. Понятно, что я рос верующим ребенком. В селе Субботино, где мы проживали, нашу семью за глаза так и называли «поповской». По окончании школы я подал заявление на поступление в саратовскую семинарию – помню, какое возмущение это вызвало у сельского начальства. Заявление было перехвачено, и я, после серии идеалогических разговоров на собраниях, отправился в армию.

- Как же получилось, что вы стали священнослужителем?

Отдав Родине военный долг, я поступил учиться в Казанский педагогический университет на историческое отделение. Потом один год я работал по распределению в Узбекистане, в одной из школ Душанбе. Я по прежнему был верующим человеком, правда, в армии, университете и теперь на работе мне приходилось таиться. Но однажды я не выдержал: на Пасхальную службу пошел в храм. Об этом донесли в мою школу, вызвали в РОНО. Еще бы, советский учитель – верующий! Мне дали завершить учебный год, чтобы не искать нового преподавателя, а потом уволили с записью в трудовой книжке: « не соответствует преподаванию истории». Конечно, я был расстроен, но с другой стороны, закончилось тяготившее меня состояние двойственности. Я решил подвизаться в Церкви, тем более, что архиепископ Казанский , Удмуртский и Марийский Михаил, с которым я все это время поддерживал переписку, предложил мне приехать в его епархию. В 1968 году, на праздник Преображения Господня я был хиротонисан архиепископом в начале в диакона, а затем в священника.

- Насколько непросто было служить при атеистической советской власти?

Трудности начались сразу же после рукоположения. В советскую эпоху все священнослужители в обязательном порядке регистрировались в специальном религиозном отделе. Государство не приветствовало приходящих в Церковь молодых людей, да еще с высшим образованием, и чинило всяческие препоны. В моем случае уполномоченный по делам Церкви в Казанской епархии заявил, что я должен еще 5 лет отрабатывать полученный диплом в советской школе. Парадоксально, но прежде уволенный за свои религиозные убеждения, именно из-за них я опять был возвращен в советскую школу. Так получилось, что преподавать мне пришлось целых 10 лет: когда назначенный властями срок истек, в нижегородской и казанской епархиях долго не было для меня места. Я очень переживал, усиленно молился, но, очевидно, таков был Промысел Божий. В школе через мои руки прошло много детей и я, сколько было возможно, старался преподать им не только узкую материалистическую точку зрения. За это, кстати, меня не раз ругали и, в конце концов, уволили. Впрочем, на этот раз я не расстраивался: митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай (Кутепов) предложил мне служить в селе Кресты Борского района.

- Давно ли вы попали на гагинский приход, и как вас приняли местные жители?

На этом приходе я служу уже 18 лет. Во времена царской России здесь было две церкви, но от них остались одни руины. Поэтому строить храм в селе пришлось, что называется, с нуля. Что же касается народа, то 90-ые годы прошлого столетия к оптимизму не располагали: колхозное хозяйство рушилось, люди уезжали, а те, кто оставался зачастую начинал пить. Давало себя знать и религиозная безграмотность населения. Довелось услышать даже такое мнение: мол, если священник такой добрый, пусть деньги не на храм тратит, а бедным раздаст. Но где ставится церковь, там вокруг и люди начинают жить разумнее, чище. Потихоньку гагинцы потянулись к вере, на службы стали приходить не только старики, но и молодежь. Нашлись и доброхоты: кто на стройке помогает, кто в огороде. Правда, были случаи и откровенного вредительства. Один раз веревку, которой таскают бревна, всю изрезали, потом – забросили два простенка в овраг. Накануне Рождества в 93-ем году храм и дом ограбили, а может быть, даже покушались на мою жизнь – спасли только крепкие двери, за которыми я укрылся. Но сегодня в Гагино спокойно. Здешний приход составляет более ста человек, впрочем, остальные жители тоже не совсем равнодушны к вере..

- Почему вы решили построить домовой храм? Расскажите немного о нем.

Первоначально в мои планы не входило помещать храм в своем доме. Но так как строительство и того и другого должно было идти одновременно, я решил объединить два проекта в один. К тому же работа в основном легла на мои плечи – я был и за плотника, и за столяра – так, что просто не хватило на раздельное стоительство сил. На самом деле, украшение храма продолжается и по сей день: то купол поставлю, то крыльцо отремонтирую. Недавно была воздвигнута часовня в честь Вознесения Господня. Сам храм располагается на втором этаже дома – это делает его светлым и теплым, что немаловажно ввиду редкого зимнего солнца и морозов. За годы моего служения в Гагино собралось нужное количество икон, среди них есть и моя родовая, на которую молился еще дед-священник. Вообще, мне хочется, чтобы приходящие в церковь люди видели красоту православного богослужения, чтобы их сердца наполнялись радостью.

- В чем особенности служения в сельской местности?

Не только у меня, почти у каждого сельского священника на плечах два-три прихода. Я кроме Гагино служу еще и в селах Ушаково и Большая Орать. Приходится много ездить, а значит, нужна машина. Мой автомобиль, кстати, на днях разбился . Священник сегодня нужен повсюду: там требуется отслужить молебен, здесь отпеть усопшего, еще где-то помочь советом. А еще надо служить Всенощную и Литургию в храмах, быть в курсе дел паствы, исповедывать. Так что, забот на селе хватает.

- За вашими плечами богатый опыт. Что вы бы посоветовали тем священникам, которые только вступили на эту стезю?

Самое важное для священнослужителя строго относится к своим обязанностям, ничего не делать спустя рукава. Даже если в храме совсем нет прихожан, все равно надо совершать богослужение со старанием, без небрежности. И еще. Священник должен твердо переносить любые невзгоды, более того – всегда быть к ним внутренне готовым и благодарить Бога за посланные испытания. Чтобы ни случилось, творите молитву: «Слава Тебе Господи, слава Тебе!»

- Отец Николай, позвольте от имени всей нашей редакции поздравить вас с 30-летием священнической хиротонии и пожелать вам крепости духовной и телесных сил, а также терпения и успехов в вашем служении Матери Церкви!

Григорий ВАЛКИН
Газета "Нижегородские епархиальные ведомости".